Изучение структуры клинического синдрома параллельно разностороннему психодиагностическому обследованию выявило закономерность: на тех этапах развития болезни, когда защитные механизмы личности еще не разрушены, то есть в наиболее сложных в дифференциально-диагностическом плане случаях, отмечается выраженная связь развившейся симптоматики с ведущими индивидуально-личностными тенденциями. Так, наличие у больных шизофренией пессимистично-интровертных черт (в привычной терминологии - меланхолического темперамента) способствует развитию депрессивных проявлений; повышенная тревожность перерастает в клиническую тревогу и реакции паники; эмоциональная лабильность, истероидные черты трансформируются в истероформную симптоматику, экзальтация экстравертно-спонтанной личности перерастает в манию, активность стеничной личности в болезненном состоянии манифестируется агрессивностью и антисоциальным поведением. Исследования показали, что черты ригидности служат почвой для оформления клинической картины в бредовую симптоматику, заостренная индивидуалистичность интроверта перерастает в иррациональность, своеобразие и непредсказуемость, характерные для шизотипических расстройств. Аффективные расстройства базируются на сочетании эмоциональной лабильности, субъективизма и иррациональных реакций, формирующих склонность к сужению сознания и утрате контроля над поведением в силу патологической захваченности переживаниями, основанными на бредовой идее отношения. Тревожно-сензитивная почва продолжается в ипохондрических и навязчивых проявлениях патологического регистра. Эта связь не всегда очевидна и прямолинейна, но она обнаруживается при скрупулезном анализе результатов клинико-психологического исследования.

Данные, полученные и статистически подтвержденные в многолетнем исследовании на репрезентативном материале, убедительно иллюстрируют то, как эта закономерность выявляется в показателях разных психодиагностических методик, каждая из которых отражает состояние психики на разных уровнях самосознания, в том числе и в сфере бессознательного.

А как же быть с утвердившимся мнением, что при заболевании шизофренией личность меняется? Дело в том, что меняются приведенные выше параметры ядра личности: нарушается интеграция "Я", деформируются отношение к себе и к окружающим, восприятие, иерархия ценностей, но стержневая структура базовых свойств, тип реагирования и способ защиты "Я" долгое время остаются прежними, изменяясь лишь количественно - ослабевая или усиливаясь. Вот это важно понять, тогда не будет повода для разногласий и споров.

При выраженной дезинтеграции личности, когда эффективные защитные механизмы уже не действуют, мы, как правило, наблюдаем лишь неосознанную тенденцию к вытеснению, усиливающую некритичность. По данным психодиагностического исследования, в этих случаях наблюдается значительное повышение пиков по 4-й, 8-й и 9-й (иногда - 6-й) шкалам СМИЛ, что свидетельствует о диссоциации между неадаптивным самоутверждением при завышенной самооценке, отрыве от реальности, с одной стороны, и отчетливой картине патологических проявлений в виде навязчивостей, бреда и других симптомов - с другой; при этом отмечается k0p0 или p+! в формуле факторов Сонди, что свидетельствует о дезинтеграции "Я" и склонности к инфлятивному бреду, а цветовой выбор с яркими цветами на первых позициях явно противоречит жалобам больного и его состоянию по оценкам психиатра и свидетельствует о повышении порога восприимчивости к ярким цветам.

Но в тех случаях, когда состояние было ближе к пограничному, когда как раз и требовалось тщательное дифференциально-диагностическое исследование, чтобы отграничить то или иное наблюдение от психогенного или органического заболевания, - тогда у больных шизофренией особенности состояния имели выраженную зависимость от изначально имевшихся индивидуально-личностных особенностей, несмотpя на установленный эндогенный характеp заболевания. При этом были все основания полагать, что симптомы формировались под влиянием присущего личности защитного механизма.