По данным психодиагностического исследования, в группе обследованных больных преобладали личности гипостенического склада с выраженными психастеническими чертами, тревожные и сензитивные интроверты (максимально высокие баллы по шкалам тревожности, сензитивности, интроверсии по ИТО; профиль СМИЛ с высокими - выше 80Т - пиками по 2-й и 7-й шкалам с сопутствующими повышениями по 1-й и 0-й при низкой - ниже 45Т - 9-й шкале). Небольшой про цент больных характеризовался истероидными особенностями (это подтверждалось высокими баллами по шкале лабильности ИТО, пиком по 3-й шкале в сочетании с высокими 2-й и 7-й шкалами СМИЛ). Лишь некоторые больные этой группы (5%) отличались повышенной импульсивностью и агрессивными чертами (повышенные баллы по шкале спонтанности и ригидности в ИТО и по 4-й и 6-й шкалам, но на фоне достаточно высоких пиков по 2-й и 7-й при низкой 9-й в профиле СМИЛ). Электроэнцефалографическое исследование обнаружило отсутствие признаков локального поражения головного мозга; выявлялась лишь выраженная ирритация из глубинных структур. Одним словом, были обнаружены нарушения диффузного характера в диэнцефальной области.

Эта группа болезненных расстройств была обозначена как затяжные соматогенные депрессии (дистимии) (Б.М. Сегал, Л.Н.Собчик, 1970 г.).

В лечебном плане наибольший эффект дала терапия транквилизаторами, витаминами, дегидратационными препаратами. В качестве психотерапевтического метода активно применялась аутогенная тренировка. Положительная динамика состояния подтвердила правильность выбранных мер: больные возвращались к трудовой деятельности (работали на предприятиях, в научно-исследовательских институтах, некоторые защитили кандидатскую, а затем и докторскую диссертацию, преуспевали на ниве журналистики, авиаконструирования, преподавали в вузах), сохранили семью, обзавелись детьми. Они долгие годы (до 20 лет) поддерживали контакт со своим врачом-психотерапевтом, активно занимались аутогенной тренировкой, предупреждая тем самым ухудшение состояния, в то время как медикаментозное лечение постепенно оказывалось ненужным.

Важно подчеркнуть, что изучение анамнеза и психодиагностические данные позволили прийти к выводу, что соматическое неблагополучие в сочетании с неблагоприятными ситуативными факторами послужило почвой для невротического развития, а ведущие базовые индивидуально-личностные свойства обусловили особенности клинической картины с формированием преимущественно тревожно-депрессивной и ипохондрической симптоматики.

Таким образом, затяжные соматогенные дистимии по многим параметрам занимают промежуточное место между простой малопрогредиентной шизофренией и ипохондрической формой шизофрении, с одной стороны, и психогенными расстройствами пограничного регистра - с другой. Этиопатогенетически эти расстройства вызывались сочетанным воздействием как соматического неблагополучия, так и психотравмирующей обстановки. По сути дела, правильнее было бы назвать их соматопси-хогенными дистимиями. Возникает вопрос: а не являются ли состояния, обозначаемые как невротические расстройства, на самом деле результатом сочетанного этиопатогенеза, то есть психогенной травмы на фоне соматически ослабленной почвы или врожденной слабости нервно-психических процессов? Неспроста невротические проявления - это не только сниженное настроение, но и нарушения сна, и плохое самочувствие. Словом, четкие критерии разграничения здесь трудно найти, разве что - теоретически, а на практике любые пограничные расстройства варьируют больше в зависимости от индивидуально-личностной почвы, чем от этиопатогенетического фактора.